Пришло время сорвать маски и посмотреть правде в глаза. Какой бы пугающей и неудобной она не была, ведь то, что нам скармливали последние два года, трещит по швам при первом же внимательном взгляде на факты.
Миф о том, что у Юрия Шатунова был банальный сердечный приступ.
Тот самый случай, когда к месту будет сказать «следите за руками» в прямом и переносном смысле. Потому что именно руки Юрия на тех страшных, последних кадрах его жизни выдают всю несостоятельность официальной версии. Взгляните на эти кадры, которые нам показывали по всем телеканалам, но показывали мельком, чтобы мы не успели заметить главного.
Мы видим, что Юрию Шатунову плохо, невыносимо плохо, но смотрите внимательно, он не держится за грудь. Вдумайтесь в это. Человек, у которого, как нас уверяют, происходит обширный трансмуральный инфаркт.
Разрыв сердца. Не испытывает никакого дискомфорта в области левого плеча, левой руки или левой части груди. Любой кардиолог, любой врач скорой помощи скажет вам, что при таком диагнозе левая сторона тела отнимается первой, боль пронзает руку.
Человек инстинктивно прижимает ее к себе, бережет ее. Но что мы видим. Юрий буквально отжимается на левой руке.
Он опирается на нее всем весом, поднимает свое грузное ослабленное тело при помощи именно левой руки. А в дальнейшем этой же рукой он пытается удержать себя в вертикальном положении, хватаясь за товарища, за перила, за воздух. Его левая рука – это абсолютно рабочий инструмент.
Он использует ее в полной мере, что при сердечном приступе такой чудовищной силы, о котором написано в заключении патологаната, просто невозможно физиологически. Это противоречит законам анатомии, это противоречит здравому смыслу. И это означает только одно.
Официальная причина смерти – это фикция. Это удобная ширма, за которой скрыли что-то гораздо более страшное. Нам говорят о разорвавшемся сердце, о тромбе.
Но человек не хватается за сердце. Он поднимает и опускает корпус, словно рыба, выброшенная на лед.
Он хаотично ловит воздух ртом. Он задыхается. Эти движения говорят не о боли в сердце, а о невозможности сделать вдох.
Это классическая картина асфиксии, удушья, спазма дыхательных путей. И здесь возникает самый страшный вопрос. Что могло вызвать такое состояние у здорового мужика, который всего полгода назад прошел полное медицинское обследование и был признан годным к космическим нагрузкам гастрольного тура? Никаких проблем с сердцем у него не было, от слова совсем.
Это подтверждают все близкие. Это подтверждают врачи, которые вели его годами. А значит, то, что мы видим – это последствия воздействия извне.
Это может быть тяжелейшее отравление неизвестным газом или ядом, вызывающим паралич дыхательного центра. Это может быть последствия жестокого избиения, о котором нам не говорят. Это может быть травма внутренних органов, полученная незадолго до включения камеры.
Но мы этого никогда не узнаем достоверно. И знаете почему? Потому что следы замели с такой поспешностью, которая присуща только преступникам, боящимся разоблачения. Вспомните этот цирк с похоронами.
Через 4 дня, после того, как было записано это страшное видео, тело Юрия Шатунова сжигают. Его везут в государственный крематорий. Но позвольте спросить, какой? Нам говорят, что церемония прощания была на Троекуровском кладбище.
Но любой москвич знает – на Троекуровском нет крематория. Там не сжигают людей. Значит, тело тайно вывезли в другое место – в какой-то неизвестный крематорий на окраине, подальше от глаз фанатов и независимых экспертов, чтобы превратить в пепел единственную улику – само тело Юрия.
Кремация – это идеальный способ скрыть следы яда, следы гематом, следы инъекций. Пепел не расскажет, чем на самом деле дышал артист в последние минуты. Давайте сделаем последний четкий, ясный и однозначный вывод, от которого мороз по коже.
Судьба тела Юрия Шатунова неизвестна от слова совсем. А версия с сердечным приступом рассыпается в прах.
У Шатунова не было проблем с сердцем ни до, ни во время этого видео. Видео записано с человеком, которому плохо, который умирает на наших глазах. Но дело точно не в сердце.
Кто-то очень хотел, чтобы мы поверили в сказку про «усталое сердце» 48-летнего мужчины. Но давайте отмотаем пленку назад и посмотрим на жизнь Юрия не как на глянцевую картинку, а как на хронику выживания в аду, где финал был предопределен теми, кто считал его своей собственностью. Ведь смерть Шатунова в 48 лет – это не случайность, это закономерный итог войны, которую против него вели десятилетиями.
23 июня 2022 года в карете скорой помощи остановилось сердце человека, которого знала вся страна. Но остановилось ли оно само? Почему певец, который еще вчера строил планы на осеннее гастроли, который только что выиграл главный суд своей жизни, вдруг умирает именно в этот момент? Совпадение? Я не верю в совпадения, когда на кону стоят миллионы долларов и права на песни, которые кормят своих владельцев уже 30 лет. Давайте вернемся к истокам, туда, где закладывалась эта бомба замедленного действия.
Детство Юры – это готовый сценарий для фильма ужасов, и этот ужас преследовал его всю жизнь. 1981 год. 11-летний мальчик остается один в холодном доме.
Рядом – гроб с телом матери. Вы только представьте эту картину. Ребенок, маленький, испуганный, целую ночь сидит возле мертвой мамы, вглядываясь в ее застывшее лицо, пока утром не приходят соседи.
Вера Гавриловна умерла от сердечной недостаточности. Запомните этот диагноз. Нам сейчас пытаются продать версию о плохой наследственности.
Мол, мать умерла от сердца, и сын умер от сердца. Как удобно, правда? Идеальное алиби для тех, кто, возможно, помог Юре уйти. Но мать умерла в нищете и забвении.
А Юра умер, будучи костью в горле у влиятельных людей шоу-бизнеса. Это две большие разницы. Родители Юры были детьми, когда он родился.
Они не были готовы к семье. И мальчик рос как трава, перекидываемый от бабушки к тетке, от тетки в интернат. Он видел пьянство отчима.
Он убегал из дома, он бродяжничал по Башкирии и Оренбургской области, ночевал в стогах сена, воровал еду. Это закалило его. Но это же и подорвало его здоровье с самых ранних лет.
Интернатская система не щадит никого. И когда в Акбулакском детдоме он встретил Сергея Кузнецова, это казалось спасением. Кузнецов искал голоса, искал души.
И он нашел Юру. Так родился ласковый май. Вы знаете, что название легендарной группы придумали за минуту до выхода на сцену? Просто потому, что нужно было как-то назваться.
Строчка из песни «Брошенные в спешке» стала брендом, который через пару лет будет стоить дороже золота. Но знал ли тогда 13-летний мальчишка в штопанных джинсах, что это название станет его проклятием? 28 декабря 1986 года — дата рождения группы.
И дата конца нормальной жизни для Шатунова. Кассеты, записанные в кустарных условиях, разлетелись по стране как вирус. Голос сироты пробивал на слезу даже самых черствых людей.
И вот тут на сцену выходит злой гений этой истории — Андрей Разин. Человек со связями, схваткой бульдога и с полным отсутствием моральных принципов, когда речь идет о прибыли. Он услышал записи случайно.
В поезде. И его нюх на деньги сработал мгновенно. Он поехал в Оренбург не спасать сирот.
Он поехал за товаром. И он получил этот товар. Разин превратил ласковый май в конвейер, в мясорубку, перемалывающую детские судьбы.
Вы только вдумайтесь в эти цифры. 40 концертов в месяц. 40! В месяце всего 30 дней, а они давали по 40, иногда по 50 концертов.
Это по два, по три, иногда по четыре выступления в день. Переезды в холодных автобусах, сон по три часа, питание в сухомятку и постоянный, непрекращающийся стресс. Это был рабский труд, эксплуатация детей в промышленных масштабах под прикрытием благотворительности.
«Если бы я был миллионером, жил бы сейчас на Канарах и плевал в потолок». На группе Ласковый май зарабатывали все, кроме Шатунова. Эти слова Юрия, сказанные много лет спустя, звучат, как приговор всей этой системе.
Разин открыл на имя Юры счет, показывал всем сберегательные книжки с нарисованными нулями, но Юра этих денег не видел. Первую свою реальную зарплату, жалкие 200 рублей, он раздал пацанам в интернате. А миллионы, настоящие миллионы рублей, которые мешками выносили с концертов, оседали в карманах продюсера.
Но деньги – это полбеды. Фанатки, обезумевшие от любви, рвали на нем одежду, дежурили в подъездах, угрожали суицидом. Однажды к квартире Шатунова приехали вооруженные братки с беременной девицей, которая утверждала, что ждет ребенка от Юры.
Бандиты были готовы убить певца на месте. Только чудом, благодаря дипломатии брата Константина, удалось избежать кровопролития, доказав, что Юра даже не был в том городе, где якобы произошло зачатие. Жизнь под прицелом, жизнь в страхе, жизнь марионетки.
Когда СССР рухнул, Шатунов попытался вырваться. Он сбежал в Германию, спрятался, выучился на звукорежиссера, женился, родил детей. Казалось бы, вот оно – счастье.
Но прошлое не отпускает. Разин, как клещ, вцепился в своего бывшего подопечного. Продюсер присвоил права на все хиты.
Он запретил Шатунову петь «Белые розы», «Седую ночь», песни, которые были сутью Юрия, его голосом, его душой. При этом сам Разин колесил по стране, открывая рот под старые фонограммы Шатунова. Это было верхом цинизма, но самый гнусный поступок был впереди.
Разин хитростью, манипуляциями заставил Шатунова сделать его крестным отцом сына Дениса. «Я являюсь заложником этих песен». Пользуясь этим, Разин принуждением заставил меня сделать его крестным, признавался Юрий.
И за 13 лет этот крестный ни разу не позвонил мальчику. Это была не дружба, это был способ контроля, способ держать жертву на крючке. Судебная война длилась годами.
Шатунов тратил здоровье, нервы и огромные деньги на адвокатов, доказывая очевидное — подписи на документах о передаче прав подделаны. Экспертизы подтверждали — доверенность дает один человек, договор подписывает другой, приложение — третий. Это была грандиозная афера века.
И вот, в начале июня 2022 года, случается чудо. Суд в Ставрополе встает на сторону Шатунова. Юрий возвращает себе права на свои песни.
«Все, что пытается сделать против меня Андрей Разин — судороги предсмертные», — заявил тогда счастливый Шатунов на НТВ. «Он сиял, он победил. Но он не знал, что эти предсмертные судороги, врага, станут предвестником его собственной смерти».
Через три недели после этой победы Шатунова не стало. «Скажите мне, глядя в глаза, вы верите, что это случайность? Человек побеждает могущественного врага, лишает его источника миллионных доходов и вдруг случайно умирает». Тревожные звонки были и раньше.
В 2019 году Юрия экстренно госпитализировали прямо перед концертом в Новороссийске. Зубная боль переросла в гайморит, но тогда его спасли. Зимой 2022 года снова больница, общее истощение организма.
Он лежал две с половиной недели, но не восстановился до конца. Ему нужно было лежать месяцами, лечить нервы, лечить душу, истерзанную судами. Но он поехал в тур.
Шестнадцать концертов за два месяца. По три часа живого звука общение эмоций. Он сжигал себя на сцене, чтобы доказать «я жив, я могу, я настоящий».
А в это время механизм уничтожения уже был запущен. 22 июня. Роковой вечер.
Юрий на даче с друзьями. Собирается на рыбалку. Вроде бы идиллия.
И вдруг резкая боль. Но заметьте, друзья говорят о боли в груди, а на видео мы видим человека, который задыхается. Лекарств нет, скорая далеко.
Друзья, простые мужики, хватают его и везут в сельскую больницу в Ростунова. На видео с камер наблюдения той самой больницы мы видим, как его буквально вытаскивают из машины. Он висит на плечах друзей.
Врачи в селе понимают. Дело плохо, нужна реанимация. И тут начинается самый страшный этап.
Золотой час, который был бездарно потерян. Его грузят в древнюю «Газель» — скорой помощи без нормального оборудования и везут в Домодедово. Полчаса тряски по дорогам.
Полчаса, когда каждая секунда на вес золота. Юрий Шатунов умер в этой машине. Среди капельниц и проводов.
В 0,20 ночи 23 июня. Официально обширный инфаркт. Но давайте сопоставим факты.
Стресс от судов с Разиным? Безусловно. Изнурительный график? Да. Но почему именно сейчас? Почему именно после победы в суде? Звездный врач Мария Тмухина утверждает.
Стресс запускает выработку нейромедиаторов, которые сгущают кровь. Кровь превращается в кисель, образуются тромбы. Это бомба, которая взрывается внутри.
Но почему на видео нет типичной картины инфаркта? Почему нет руки у сердца? Почему есть удушье? Может быть, инфаркт был спровоцирован? Существует множество препаратов, которые вызывают остановку сердца и распадаются в организме без следа за пару часов. А если учесть, что тело поспешно кремировали в неизвестном месте, то доказать наличие таких веществ уже невозможно. Вдова Светлана и дети совершили подвиг.
Они продолжили борьбу и окончательно отсудили права на песни уже после смерти Юрия. Разин кричал, угрожал, заявлял, что права зарегистрированы в США, что вдова ничего не получит. Но суд снова встал на сторону семьи.
Справедливость восторжествовала. Но какой ценой? Ценой жизни отца и мужа. Андрей Шишкин, друг певца, прямо говорит, сердце Юры не выдержало многолетнего напряжения.
Детдом, рабство в ласковом мае, предательство крестного, бесконечные иски. Все это капля за каплей убивало его. Но нельзя сбрасывать со счетов и внешние факторы.
Врач Мухина говорит о нарушении правилам Золотого часа. Если бы Юра был в Москве, в элитной клинике, его бы спасли, его бы вытащили. Но он оказался в подмосковной глуши, в старой машине-скорой, без шансов на спасение.
И все же, смотря на эти последние кадры, где он жадно хватает ртом воздух и отжимается на руках, невозможно отделаться от мысли, что нам чего-то не договаривают. Версия с отравлением, версия с физическим воздействием, версия с искусственно вызванным приступом. Все они имеют право на жизнь, пока тело превращено в пепел.
А враги Шатунова продолжают жить своей жизнью. Юрий Шатунов был голосом поколения, символом эпохи перемен, сиротой, который стал королем, но остался простым парнем. Его убила не просто болезнь.
Его убила система. Система шоу-бизнеса, которая выжимает людей досуха и выбрасывает на обочину. Система, где за авторские права готовы перегрызть глотку.
Миф о том, что у Юрия Шатунова был банальный сердечный приступ.
Тот самый случай, когда к месту будет сказать «следите за руками» в прямом и переносном смысле. Потому что именно руки Юрия на тех страшных, последних кадрах его жизни выдают всю несостоятельность официальной версии. Взгляните на эти кадры, которые нам показывали по всем телеканалам, но показывали мельком, чтобы мы не успели заметить главного.
Мы видим, что Юрию Шатунову плохо, невыносимо плохо, но смотрите внимательно, он не держится за грудь. Вдумайтесь в это. Человек, у которого, как нас уверяют, происходит обширный трансмуральный инфаркт.
Разрыв сердца. Не испытывает никакого дискомфорта в области левого плеча, левой руки или левой части груди. Любой кардиолог, любой врач скорой помощи скажет вам, что при таком диагнозе левая сторона тела отнимается первой, боль пронзает руку.
Человек инстинктивно прижимает ее к себе, бережет ее. Но что мы видим. Юрий буквально отжимается на левой руке.
Он опирается на нее всем весом, поднимает свое грузное ослабленное тело при помощи именно левой руки. А в дальнейшем этой же рукой он пытается удержать себя в вертикальном положении, хватаясь за товарища, за перила, за воздух. Его левая рука – это абсолютно рабочий инструмент.
Он использует ее в полной мере, что при сердечном приступе такой чудовищной силы, о котором написано в заключении патологаната, просто невозможно физиологически. Это противоречит законам анатомии, это противоречит здравому смыслу. И это означает только одно.
Официальная причина смерти – это фикция. Это удобная ширма, за которой скрыли что-то гораздо более страшное. Нам говорят о разорвавшемся сердце, о тромбе.
Но человек не хватается за сердце. Он поднимает и опускает корпус, словно рыба, выброшенная на лед.
Он хаотично ловит воздух ртом. Он задыхается. Эти движения говорят не о боли в сердце, а о невозможности сделать вдох.
Это классическая картина асфиксии, удушья, спазма дыхательных путей. И здесь возникает самый страшный вопрос. Что могло вызвать такое состояние у здорового мужика, который всего полгода назад прошел полное медицинское обследование и был признан годным к космическим нагрузкам гастрольного тура? Никаких проблем с сердцем у него не было, от слова совсем.
Это подтверждают все близкие. Это подтверждают врачи, которые вели его годами. А значит, то, что мы видим – это последствия воздействия извне.
Это может быть тяжелейшее отравление неизвестным газом или ядом, вызывающим паралич дыхательного центра. Это может быть последствия жестокого избиения, о котором нам не говорят. Это может быть травма внутренних органов, полученная незадолго до включения камеры.
Но мы этого никогда не узнаем достоверно. И знаете почему? Потому что следы замели с такой поспешностью, которая присуща только преступникам, боящимся разоблачения. Вспомните этот цирк с похоронами.
Через 4 дня, после того, как было записано это страшное видео, тело Юрия Шатунова сжигают. Его везут в государственный крематорий. Но позвольте спросить, какой? Нам говорят, что церемония прощания была на Троекуровском кладбище.
Но любой москвич знает – на Троекуровском нет крематория. Там не сжигают людей. Значит, тело тайно вывезли в другое место – в какой-то неизвестный крематорий на окраине, подальше от глаз фанатов и независимых экспертов, чтобы превратить в пепел единственную улику – само тело Юрия.
Кремация – это идеальный способ скрыть следы яда, следы гематом, следы инъекций. Пепел не расскажет, чем на самом деле дышал артист в последние минуты. Давайте сделаем последний четкий, ясный и однозначный вывод, от которого мороз по коже.
Судьба тела Юрия Шатунова неизвестна от слова совсем. А версия с сердечным приступом рассыпается в прах.
У Шатунова не было проблем с сердцем ни до, ни во время этого видео. Видео записано с человеком, которому плохо, который умирает на наших глазах. Но дело точно не в сердце.
Кто-то очень хотел, чтобы мы поверили в сказку про «усталое сердце» 48-летнего мужчины. Но давайте отмотаем пленку назад и посмотрим на жизнь Юрия не как на глянцевую картинку, а как на хронику выживания в аду, где финал был предопределен теми, кто считал его своей собственностью. Ведь смерть Шатунова в 48 лет – это не случайность, это закономерный итог войны, которую против него вели десятилетиями.
23 июня 2022 года в карете скорой помощи остановилось сердце человека, которого знала вся страна. Но остановилось ли оно само? Почему певец, который еще вчера строил планы на осеннее гастроли, который только что выиграл главный суд своей жизни, вдруг умирает именно в этот момент? Совпадение? Я не верю в совпадения, когда на кону стоят миллионы долларов и права на песни, которые кормят своих владельцев уже 30 лет. Давайте вернемся к истокам, туда, где закладывалась эта бомба замедленного действия.
Детство Юры – это готовый сценарий для фильма ужасов, и этот ужас преследовал его всю жизнь. 1981 год. 11-летний мальчик остается один в холодном доме.
Рядом – гроб с телом матери. Вы только представьте эту картину. Ребенок, маленький, испуганный, целую ночь сидит возле мертвой мамы, вглядываясь в ее застывшее лицо, пока утром не приходят соседи.
Вера Гавриловна умерла от сердечной недостаточности. Запомните этот диагноз. Нам сейчас пытаются продать версию о плохой наследственности.
Мол, мать умерла от сердца, и сын умер от сердца. Как удобно, правда? Идеальное алиби для тех, кто, возможно, помог Юре уйти. Но мать умерла в нищете и забвении.
А Юра умер, будучи костью в горле у влиятельных людей шоу-бизнеса. Это две большие разницы. Родители Юры были детьми, когда он родился.
Они не были готовы к семье. И мальчик рос как трава, перекидываемый от бабушки к тетке, от тетки в интернат. Он видел пьянство отчима.
Он убегал из дома, он бродяжничал по Башкирии и Оренбургской области, ночевал в стогах сена, воровал еду. Это закалило его. Но это же и подорвало его здоровье с самых ранних лет.
Интернатская система не щадит никого. И когда в Акбулакском детдоме он встретил Сергея Кузнецова, это казалось спасением. Кузнецов искал голоса, искал души.
И он нашел Юру. Так родился ласковый май. Вы знаете, что название легендарной группы придумали за минуту до выхода на сцену? Просто потому, что нужно было как-то назваться.
Строчка из песни «Брошенные в спешке» стала брендом, который через пару лет будет стоить дороже золота. Но знал ли тогда 13-летний мальчишка в штопанных джинсах, что это название станет его проклятием? 28 декабря 1986 года — дата рождения группы.
И дата конца нормальной жизни для Шатунова. Кассеты, записанные в кустарных условиях, разлетелись по стране как вирус. Голос сироты пробивал на слезу даже самых черствых людей.
И вот тут на сцену выходит злой гений этой истории — Андрей Разин. Человек со связями, схваткой бульдога и с полным отсутствием моральных принципов, когда речь идет о прибыли. Он услышал записи случайно.
В поезде. И его нюх на деньги сработал мгновенно. Он поехал в Оренбург не спасать сирот.
Он поехал за товаром. И он получил этот товар. Разин превратил ласковый май в конвейер, в мясорубку, перемалывающую детские судьбы.
Вы только вдумайтесь в эти цифры. 40 концертов в месяц. 40! В месяце всего 30 дней, а они давали по 40, иногда по 50 концертов.
Это по два, по три, иногда по четыре выступления в день. Переезды в холодных автобусах, сон по три часа, питание в сухомятку и постоянный, непрекращающийся стресс. Это был рабский труд, эксплуатация детей в промышленных масштабах под прикрытием благотворительности.
«Если бы я был миллионером, жил бы сейчас на Канарах и плевал в потолок». На группе Ласковый май зарабатывали все, кроме Шатунова. Эти слова Юрия, сказанные много лет спустя, звучат, как приговор всей этой системе.
Разин открыл на имя Юры счет, показывал всем сберегательные книжки с нарисованными нулями, но Юра этих денег не видел. Первую свою реальную зарплату, жалкие 200 рублей, он раздал пацанам в интернате. А миллионы, настоящие миллионы рублей, которые мешками выносили с концертов, оседали в карманах продюсера.
Но деньги – это полбеды. Фанатки, обезумевшие от любви, рвали на нем одежду, дежурили в подъездах, угрожали суицидом. Однажды к квартире Шатунова приехали вооруженные братки с беременной девицей, которая утверждала, что ждет ребенка от Юры.
Бандиты были готовы убить певца на месте. Только чудом, благодаря дипломатии брата Константина, удалось избежать кровопролития, доказав, что Юра даже не был в том городе, где якобы произошло зачатие. Жизнь под прицелом, жизнь в страхе, жизнь марионетки.
Когда СССР рухнул, Шатунов попытался вырваться. Он сбежал в Германию, спрятался, выучился на звукорежиссера, женился, родил детей. Казалось бы, вот оно – счастье.
Но прошлое не отпускает. Разин, как клещ, вцепился в своего бывшего подопечного. Продюсер присвоил права на все хиты.
Он запретил Шатунову петь «Белые розы», «Седую ночь», песни, которые были сутью Юрия, его голосом, его душой. При этом сам Разин колесил по стране, открывая рот под старые фонограммы Шатунова. Это было верхом цинизма, но самый гнусный поступок был впереди.
Разин хитростью, манипуляциями заставил Шатунова сделать его крестным отцом сына Дениса. «Я являюсь заложником этих песен». Пользуясь этим, Разин принуждением заставил меня сделать его крестным, признавался Юрий.
И за 13 лет этот крестный ни разу не позвонил мальчику. Это была не дружба, это был способ контроля, способ держать жертву на крючке. Судебная война длилась годами.
Шатунов тратил здоровье, нервы и огромные деньги на адвокатов, доказывая очевидное — подписи на документах о передаче прав подделаны. Экспертизы подтверждали — доверенность дает один человек, договор подписывает другой, приложение — третий. Это была грандиозная афера века.
И вот, в начале июня 2022 года, случается чудо. Суд в Ставрополе встает на сторону Шатунова. Юрий возвращает себе права на свои песни.
«Все, что пытается сделать против меня Андрей Разин — судороги предсмертные», — заявил тогда счастливый Шатунов на НТВ. «Он сиял, он победил. Но он не знал, что эти предсмертные судороги, врага, станут предвестником его собственной смерти».
Через три недели после этой победы Шатунова не стало. «Скажите мне, глядя в глаза, вы верите, что это случайность? Человек побеждает могущественного врага, лишает его источника миллионных доходов и вдруг случайно умирает». Тревожные звонки были и раньше.
В 2019 году Юрия экстренно госпитализировали прямо перед концертом в Новороссийске. Зубная боль переросла в гайморит, но тогда его спасли. Зимой 2022 года снова больница, общее истощение организма.
Он лежал две с половиной недели, но не восстановился до конца. Ему нужно было лежать месяцами, лечить нервы, лечить душу, истерзанную судами. Но он поехал в тур.
Шестнадцать концертов за два месяца. По три часа живого звука общение эмоций. Он сжигал себя на сцене, чтобы доказать «я жив, я могу, я настоящий».
А в это время механизм уничтожения уже был запущен. 22 июня. Роковой вечер.
Юрий на даче с друзьями. Собирается на рыбалку. Вроде бы идиллия.
И вдруг резкая боль. Но заметьте, друзья говорят о боли в груди, а на видео мы видим человека, который задыхается. Лекарств нет, скорая далеко.
Друзья, простые мужики, хватают его и везут в сельскую больницу в Ростунова. На видео с камер наблюдения той самой больницы мы видим, как его буквально вытаскивают из машины. Он висит на плечах друзей.
Врачи в селе понимают. Дело плохо, нужна реанимация. И тут начинается самый страшный этап.
Золотой час, который был бездарно потерян. Его грузят в древнюю «Газель» — скорой помощи без нормального оборудования и везут в Домодедово. Полчаса тряски по дорогам.
Полчаса, когда каждая секунда на вес золота. Юрий Шатунов умер в этой машине. Среди капельниц и проводов.
В 0,20 ночи 23 июня. Официально обширный инфаркт. Но давайте сопоставим факты.
Стресс от судов с Разиным? Безусловно. Изнурительный график? Да. Но почему именно сейчас? Почему именно после победы в суде? Звездный врач Мария Тмухина утверждает.
Стресс запускает выработку нейромедиаторов, которые сгущают кровь. Кровь превращается в кисель, образуются тромбы. Это бомба, которая взрывается внутри.
Но почему на видео нет типичной картины инфаркта? Почему нет руки у сердца? Почему есть удушье? Может быть, инфаркт был спровоцирован? Существует множество препаратов, которые вызывают остановку сердца и распадаются в организме без следа за пару часов. А если учесть, что тело поспешно кремировали в неизвестном месте, то доказать наличие таких веществ уже невозможно. Вдова Светлана и дети совершили подвиг.
Они продолжили борьбу и окончательно отсудили права на песни уже после смерти Юрия. Разин кричал, угрожал, заявлял, что права зарегистрированы в США, что вдова ничего не получит. Но суд снова встал на сторону семьи.
Справедливость восторжествовала. Но какой ценой? Ценой жизни отца и мужа. Андрей Шишкин, друг певца, прямо говорит, сердце Юры не выдержало многолетнего напряжения.
Детдом, рабство в ласковом мае, предательство крестного, бесконечные иски. Все это капля за каплей убивало его. Но нельзя сбрасывать со счетов и внешние факторы.
Врач Мухина говорит о нарушении правилам Золотого часа. Если бы Юра был в Москве, в элитной клинике, его бы спасли, его бы вытащили. Но он оказался в подмосковной глуши, в старой машине-скорой, без шансов на спасение.
И все же, смотря на эти последние кадры, где он жадно хватает ртом воздух и отжимается на руках, невозможно отделаться от мысли, что нам чего-то не договаривают. Версия с отравлением, версия с физическим воздействием, версия с искусственно вызванным приступом. Все они имеют право на жизнь, пока тело превращено в пепел.
А враги Шатунова продолжают жить своей жизнью. Юрий Шатунов был голосом поколения, символом эпохи перемен, сиротой, который стал королем, но остался простым парнем. Его убила не просто болезнь.
Его убила система. Система шоу-бизнеса, которая выжимает людей досуха и выбрасывает на обочину. Система, где за авторские права готовы перегрызть глотку.
